4 февраля отмечается Всемирный день борьбы против рака.

Сегодня в арсенале врачей есть множество методов, лекарственных препаратов для лечения онкологических заболеваний. Тем не менее есть такие, которым уже более 40 лет не нашлось конкуренции, – например, химиотерапия.

Обыкновенное чудо, волшебство, совершенство науки – так говорит о химиотерапии Анастасия Фатьянова, заведующая отделением противоопухолевой лекарственной терапии Клинического центра Сеченовского Университета Минздрава РФ. И она абсолютно права, ведь подобные препараты иногда лечат лучше, чем хирургическое вмешательство.

– Анастасия Сергеевна, почему Вы выбрали именно онкологию? Что повлияло на Ваш выбор?

– Я закончила Сеченовский Университет с красным дипломом в 2006 году. Моя базовая специализация – это хирургия. Я около 10 лет проработала врачом-хирургом в УКБ № 1 и на кафедре факультетской хирургии № 1, а также в одноименной клинике, и была очень реализована как профессионал в этой области.

Через нас проходило большое количество онкологических пациентов, значительной части которых мы могли оказывать исключительно симптоматическую помощь, так как радикально их вылечить на тот момент было, к сожалению, невозможно, а также рекомендовали дальнейшее онкологическое лечение.

Именно тогда меня стало интересовать, что такое онкологическое лечение. Дело в том, что хирургия высокого технического уровня – в первую очередь, серьезный физический труд и постоянная практика. Иногда на изучение проблематики в целом, например онкологии, не остается времени, и я пошла учиться в интернатуру по специальности «онкология» здесь же, в Сеченовском Университете.

Меня очень увлекли способы лекарственного лечения опухолей, я поняла, насколько это гораздо более перспективно. Зачастую противоопухолевые лекарственные препараты современного уровня заменяют операцию или помогают сделать ее более эффективной, то есть могут оказать кардинальное влияние на концепцию лечения пациента. В онкологии мы мыслим не здесь и сейчас, это всегда стратегия на несколько месяцев или лет. Стратегический подход в онкологии требует большого количества знаний и владение огромным количеством информации, способностью предвидеть и думать наперед. Именно эта прелесть онкологии меня и захватила!

– Что же такое противоопухолевая лекарственная терапия? Какие методы в нее входят?

– Противоопухолевая лекарственная терапия – это большое всеобъемлющее понятие, которое включает в себя огромный спектр лечения опухолей с помощью разнообразных лекарств. Они могут быть разными по своему эффекту и механизму действия.

Выделяют так называемые цитостатики – это те препараты, которые в быту называют «химиотерапия». Они агрессивные и высокоэффективные, воздействуют непосредственно на ядро и хромосомы, то есть на само деление клеток на том или ином этапе – останавливают его. Эти препараты подобны напалму, потому что, будучи высокоактивными с точки зрения опухоли, они, к сожалению, высокоактивны и с точки зрения всех остальных часто делящихся клеток в нашем организме, дают высокий уровень побочных эффектов, токсичности.

Но зачастую мы идем на такие меры, чтобы остановить болезнь, не дать ей развиться. И мастерство химиотерапевта заключается не только в том, чтобы верно подобрать тот или иной препарат или их комбинацию, а чтобы это лечение было совместимо с жизнью, чтобы побочные эффекты были менее выражены или их не было вовсе, чтобы пациент перешел к следующему этапу лечения без существенных потерь.

– Анастасия Сергеевна, многие химиопрепараты успешно применяют уже не одно десятилетие. Какие новые методы Вы могли бы выделить?

– Последние 30 лет подарили нам таргетную терапию (от англ. «таргет» – мишень) – группу препаратов, которые действуют не на клетки как таковые, а на механизмы, которые запускают процесс деления клеток, их умирания и наоборот. Чтобы спрогнозировать действие таргетных препаратов, нам необходимо понимать, какие именно есть поломки в механизме деления клеток. Назначаем таргетные препараты только после достаточно глубокого молекулярного-генетического исследования, которое показывает, есть ли эта мишень в опухоли или нет. Таким образом, мы можем рассчитывать на эффективность от этих препаратов.

К сожалению, таргетные препараты также далеко не безопасны, это совершенно отдельный профиль токсичности, другой «мир» побочных эффектов, с которыми мы научились работать. Комбинация таргетных препаратов и химиотерапии дает пациенту еще больше возможностей победить болезнь.

Еще один продукт научной деятельности молекулярных биологов – иммунотерапия, о ней сегодня говорят все больше и больше. Это препараты, которые даруют пациенту исцеление, – те самые «золотые пули». Но к сожалению, они эффективны далеко не у всех пациентов. Для того чтобы они работали, тоже нужны специальные характеристики опухоли. Препараты воздействуют на механизмы иммунной защиты от опухоли либо на механизмы иммунной защиты в целом, поэтому результат может быть ошеломляюще эффективен. Внедрение в практику иммунотерапии перевернуло подходы к лечению таких агрессивных опухолей, как меланома, рак легкого. Если раньше такие диагнозы были абсолютным приговором, то сейчас грамотное назначение этих препаратов дает годы жизни пациентам – при подобных диагнозах это огромный срок. Также есть очень интересная группа препаратов, которая широко применяется в онкологии, – гормонотерапия. Довольно давно выяснилось, что многие опухоли, в частности опухоли мужской и женской репродуктивной системы, молочных желез, гормонозависимы. То есть управляя гормональным фоном человека, мы можем либо приостановить развитие опухоли, либо убрать ее вовсе, либо обеспечить отсутствие рецидивов после радикального лечения.

Концепция работы клинического онколога заключается в том, что если мы владеем всем спектром применения различных препаратов, то мы можем помогать пациентам правильно и, что самое важное, эффективно.

– Противоопухолевая лекарственная терапия может применяться при всех видах опухолей, или есть те, где Вы бессильны?

– Как я уже сказала, противоопухолевая лекарственная терапия – это далеко не единственный класс препаратов, а целый комплекс, в котором на каждую опухоль найдется средство. Тем не менее бывают такие ситуации, когда опухоли даже не столько высокоагрессивные, а низкодифференцированные. Что это значит? За счет своей высокой агрессии опухоль не обладает теми или иными признаками органопринадлежности. Нам зачастую даже не совсем понятно, откуда она взялась, из какого органа, несмотря на все возможности молекулярной диагностики. Когда опухоль «не помнит своих корней», то с ней бороться сложно. И здесь у нас по-прежнему остается старая добрая химиотерапия. Но ситуация иногда такова, что можно было бы победить опухолевую клетку «без памяти», которая способна только бездумно делиться, но цена этой победы слишком высока – химиотерапия без побочных эффектов невозможна. Хотя в большинстве случаев все-таки удается подобрать ключик к опухоли.

– Если мы знаем о таком количестве побочных эффектов химиотерапии, можно ли ее заменить, например, радионуклидной или лучевой терапией?

– Лучевая терапия – это отдельное направление онкологического лечения, и она также обладает побочными эффектами. К сожалению, никакое эффективное лечение онкологии не может быть безвредным. Иногда химиотерапию можно заменить лучевой терапией, и у нас есть выбор: мы можем при одном и том же заболевании, при одной и той же стадии примерно с равной эффективностью провести и химию, и лучевую терапию или их комбинацию. Есть такое понятие, как химиолучевая терапия, когда мы делаем и одно и другое одновременно, чтобы они усиливали друг друга. Объективно выбор зависит от каждой конкретной клинической ситуации, потому что кому-то больше подходит лучевая терапия, кому-то будет показана операция или химиотерапия.

Кроме того, когда в стационаре мы непосредственно вводим химиопрепарат, пациент всегда получает не только капельницу с лекарством, но и целый коктейль, суть которого в том, чтобы побочные эффекты были минимально выражены. Мы даем рекомендации по образу жизни и питания, назначаем дополнительные препараты для восстановления в межцикловом периоде. Это большой пласт онкологической науки – поддерживающая и сопроводительная терапия.

– Где производят препараты, которые Вы применяете?

– Сейчас большинство препаратов для химиотерапии российского производства, и это очень качественные эффективные препараты. Если мы говорим о таргетной и иммунотерапии, то также есть отечественные производители, которые наравне с иностранными выпускают эффективные препараты. Мы участвовали в клинических исследованиях некоторых из них, оценивали профиль безопасности, эффективность и результаты ничуть не уступали зарубежным аналогам. Сегодня не опасаемся исчезновения с рынка тех или иных противоопухолевых лекарственных препаратов, основные позиции у нас в стране есть.

– Анастасия Сергеевна, есть ли в отделении противоопухолевой лекарственной терапии Сеченовского Университета какие-либо уникальные методики?

– Основное преимущество онкологии в Сеченовском Университете – это мультидисциплинарность, которая именно в этой сфере приобретает наибольшее значение, так как мы всегда работаем на стыке специальностей. Клинические онкологи, хирурги, специалисты по лучевой диагностике вместе работают, чтобы достичь положительного результата у каждого конкретного пациента, не говоря уже о том, что часто опухоли возникают у пожилых, тут всегда нужно учитывать все сопутствующие «нажитые» болезни. Наше лечение тоже может вызвать и нарушения работы других органов, сердца, печени. Мы часто лечим больных вместе с кардиологами, гепатологами, нефрологами. Такая команда специалистов дает нам возможность помочь даже тем пациентам, которым отказали в других больницах. В Клиническом центре Сеченовского Университета всегда очень внимательно и вдумчиво относились и относятся к пациентам. И зачастую уже этого достаточно, чтобы правильно подобрать и провести лечение.