Среди великих ученых начала XIХ века, оставивших заметный след не только в истории Сеченовского Университета, но и в отечественной медицине, есть человек абсолютно уникальный. Его именем не названы университеты (и даже улицы в крупных городах), а его могилу на холерном кладбище Петербурга потеряли вскоре после его кончины. Между тем этот человек был основателем российской терапевтической науки, восстанавливал работу медицинского факультета после ухода войск Наполеона из Москвы, первым в России произнес клятву Гиппократа на русском языке, ввел практику клинического преподавания «у постели больного» и принцип обследования пациентов. А еще он – единственный за всю историю – четырежды становился деканом медфака Московского университета. Этот человек – Матвей Яковлевич Мудров.

25 копеек и кружка без ручки

Матвей Яковлевич Мудров родился в Вологде в семье священника Вологодского девичьего монастыря 23 марта 1776 года. Его отец был образованным человеком, знал иностранные языки, читал сочинения Гиппократа и Цельсия, интересовался медициной. Но семья Мудрова жила настолько бедно, что порой даже в праздничные дни в доме «не находилось и одной горсти пшеничной муки на пирожок либо лепешку».

Первоначальное образование Матвей получил дома, затем поступил в местную духовную семинарию. Средства к существованию он вынужден был добывать собственным трудом – занимался переплетным делом, которому обучился сам еще мальчишкой, и за 1 рубль в месяц давал уроки детям местного штаб-лекаря Кирдана. После окончания городской гимназии он в 19 лет решил отправиться в Москву, чтобы осуществить свою давнюю мечту – поступить на медицинский факультет Московского университета. Денег у него не было даже на поездку, но помог случай. Кирдан решил отправить с ним в Москву двух своих сыновей и заодно дал рекомендательное письмо к своему другу, известному профессору Московского университета Францу Керестури.

Отец Мудрова ничем не мог помочь сыну собраться в дорогу и дал ему только медный крестик, 25 копеек и старую фаянсовую чашку, чтобы в пути пить воду из придорожных ручьев.

Закаленный в детстве характер, усердие и невероятное трудолюбие в дальнейшем сделали свое дело. По приезде в столицу Мудров с головой погрузился в учебу, берясь за любое дело и откликаясь на любую просьбу о помощи. Студентом он по приглашению профессора Политковского помог вылечить от холеры дочь профессора истории и красноречия Чеботарева Софью – серьезную и умную девушку, которую Батюшков называл «Паскаль в юбке». На ней Мудров впоследствии и женился.

В доме Чеботаревых Мудров встречался с видными прогрессивными деятелями той эпохи – Тургеневым, Новиковым, почт-директором Москвы Ключаревым, профессором древней словесности Сохацким, который разрешил ему пользоваться своей богатой библиотекой. Сближение с Тургеневым и дружба с его сыновьями раскрыла перед ним двери их дома, где он познакомился с Карамзиным, Дмитриевым, Жуковским, Мерзляковым.

В 1801 году, блестяще завершив обучение в университете со степенью «кандидат», Мудров был направлен в зарубежную командировку для подготовки к профессорской деятельности по хирургии. Он приехал в Берлин, в клинику Гуфеланда, где изучал хирургию, терапию, акушерство, глазные и инфекционные болезни. Продолжил образование в Бамберге, Геттингене, Вене, Париже. Во всех городах он стремился изучать новые методики и технологии медицинской практики, слушал лекции в университетах, клиниках, академиях и в научных обществах. Посещал не только больницы, но и ночлежки, рабочие дома и приюты, чтобы иметь возможность применить новые знания в России.

Четырежды декан медфакультета

В 1808 году Мудров вернулся в Москву и начал читать в Московском университете разработанный им курс по военно-полевой медицине. Эта дисциплина была чрезвычайно актуальной в связи с тем, что приближалась война с Наполеоном. Позже им был написан обширный доклад «Слово о пользе и предметах военной гигиены, или Науки сохранения здоровья военнослужащих». В нем уделено внимание питанию, физическим нагрузкам, обмундированию солдат, устройству казарм для проживания военнослужащих и созданию психологического комфорта в военных коллективах. Впервые им выдвинута идея обучения солдат само- и взаимопомощи.

В 1809 году Матвей Яковлевич Мудров занял место ординарного профессора патологии и терапии медицинского факультета, которое ранее принадлежало его учителю Ф. Г. Политковскому. В течение 20 лет он занимал это место и вел энергичную деятельность, совмещая ее с административной работой на посту декана медицинского факультета, которым становился четыре раза – в 1813 году, в 1819-м, 1825-м и 1828-м.

Именно ему пришлось после войны с Наполеоном восстанавливать работу медицинского факультета, который во время пожара потерял несколько зданий, анатомический театр, коллекции естественноисторического, анатомического и других музеев, университетскую библиотеку, все имущество медицинских кафедр, наборы хирургического, акушерского и глазного инструментария. В 1813 году на торжественном открытии восстановленного факультета он произнес «Слово о благочестии и нравственных качествах Гиппократова врача», в котором впервые в истории России было оглашено учение Гиппократа на русском языке. В 1814 году эта речь была напечатана отдельной книгой.

Лечить больного, а не болезнь

Мудров был одним из сторонников идеи клинического преподавания, в основе которого лежал принцип «лечить больного, а не болезнь». Он добился открытия при университете в 1820 году Клинического института, в состав которого входило три учебных отделения по 50 коек, подробно изложил свои взгляды на основные вопросы распознавания болезней, этиологии и патогенеза, а также на значение гигиены и предупредительной медицины. Эти идеи были крайне важны для развития российской медицины.

С именем Мудрова связана разработка системы опроса больного и введение в практику лечебных учреждений подробных систематических записей, составлявших истории болезни. Сам Мудров собрал и хранил 40 томов историй болезни всех больных, которых он лечил в течение 20 лет.

Наблюдение у постели больного и индивидуальный подход – эти принципы лечебной медицины, сформулированные Мудровым, легли в основу сформировавшихся в Московском университете во второй половине XIX века крупнейших клинических школ.

Мудров оказывал и серьезное нравственное влияние на студентов. Стремясь воплотить в своих учениках «идеал Гиппократова врача», Мудров призывал их быть сострадательными и милосердными, гуманно относиться к больным. В первой трети XIX века Мудров был самым популярным врачом-практиком в Москве – он бесплатно лечил бедных больных, помогал им не только лекарствами, но и всем необходимым.

Личные качества

Мудров отличался большой эмоциональностью. Например, ту чашку, которую он получил из рук своего отца, когда отправлялся в Московский университет, Матвей Яковлевич хранил как память о родителях всю жизнь. Когда он случайно сломал ее во время учебы за границей, то нашел в Париже бронзовых дел мастера, который склеил собранные Мудровым осколки и изготовил под чашку бронзовый четырехножник с крышкой. Эта история даже попала в парижские газеты как удивительный пример русской сентиментальности.

Он искренне заботился о нищих, жил скромно, а свой кабинет обставил как бревенчатую избу. Он заботился о родных и близких людях, которые помогали ему во врачебном становлении. В частности, он принял на воспитание дочерей своего умершего учителя – профессора Барсук-Моисеева.

Умер Матвей Яковлевич Мудров в 1831 году во время борьбы с эпидемией холеры, которая тогда свирепствовала в Туле и Санкт-Петербурге. Его похоронили на холерном кладбище Cеверной столицы и положили простую гранитную плиту с надписью, на которой было написано, что он погиб «на подвиге подавания помощи зараженным холерою в Санкт-Петербурге и пал оной жертвою своего усердия. Полезного житья его было 55 лет».