В Клинике госпитальной хирургии Сеченовского Университета во время операций на органах груди применяется методика однопортовой торакоскопии. Она позволяет через разрез всего в 3 см провести хирургическое вмешательство, не снижая его объема. Пациенты при этом значительно быстрее восстанавливаются, и у них практически не наблюдается хронический болевой синдром – самое распространенное осложнение после операции с классическим доступом.

Классический доступ в торакальной хирургии, или торакотомия, представляет собой широкое рассечение межреберного промежутка с установкой ранорасширителя, который раздвигает ребра. Его преимущества – широкий обзор области хирургического вмешательства и возможность тактильного контроля при выполнении операции. Но он имеет значительный побочный эффект – повреждение межреберного нерва. «Межреберный нерв располагается по нижнему краю ребра, – говорит Евгений Тарабрин, директор Клиники госпитальной хирургии Сеченовского Университета, – и когда делают рассечение межреберного пространства и устанавливают расширитель, возможно повреждение данного нерва, иногда необратимое». Все пациенты после такой операции испытывают довольно выраженный болевой синдром, а у 15–30% больных может развиться хронический болевой синдром. Это очень тяжелое состояние, которое можно сравнить с невралгией тройничного нерва, когда любое прикосновение даже к коже вызывает сильный болевой приступ. У пациентов от постоянной сильной боли меняется психика вплоть до десоциализации и нетрудоспособности даже в молодом возрасте.

На протяжении многих лет велись исследования, как избежать болевого синдрома. Именно по этой причине стала развиваться торакоскопическая методика. Сначала она выполнялась через четыре доступа в межреберьях, потом усовершенствовалась до трехпортовой торакоскопии – через три доступа, далее – двухпортовой, и относительно недавно стала однопортовой.

«Методика однопортовой торакоскопии заключается в совершенствовании хирургического доступа к органам груди: легким, бронхам, трахее, пищеводу и другим, – поясняет Евгений Тарабрин, – а операция по объему остается такой же, как и при торакотомии. В небольшой разрез вводится видеокамера, длинные тонкие инструменты, сшивающие аппараты и проводятся манипуляции, как при «открытой» операции. У подобного метода есть очень небольшой перечень ограничений, в основном связанных с размерами удаляемой опухоли, поэтому однопортовая торакоскопия может быть выполнена у подавляющего числа пациентов».

Благодаря мини-доступу и отказу от использования ранорасширителя не происходит необратимых повреждений межреберного нерва. Они быстрее восстанавливаются после подобных операций, хронических болевых синдромов практически не наблюдается – он присутствует менее чем у 1% пациентов. Для врачей это означает, что ранний послеоперационный период проходит легче и пациентов раньше выписывают из стационара. В целом методика направлена на то, чтобы быстрее вернуть пациенту трудоспособность и минимизировать риски инвалидизации.

«Сегодня однопортовая торакоспопия в нашей стране доступна в небольшом числе медицинских учреждений, но это уже настоящее и будущее торакальной хирургии», – резюмирует Евгений Тарабрин.